Н"Наэнн - примерная внешность -

Н'Наэнн, как обычно в это время, прогуливалась по саду. Хотя погоду нельзя было сегодня назвать жаркой — утром даже накрапывал прохладный весенний дождь - но ей нравилась свежесть, которая веяла от кристальных вод.
- Да, весной нужно быть как вода, прозрачной, голубоватых оттенков. - Она прошла под плакучей ивой, нежно отведя рукой ветви. -  Потом вспыхнуть ярко-розовым. О, да-а-а.
Она мечтательно посмотрела на бег облаков над головой.
- Да, в контраст с зеленью. Быть ярким цветком... Самое время сейчас. Но не красноволосой, не-е-ет, - она протяжно ответила своему отражению в водной глади пруда.
Золотистая рыбка юркнула, напуганная внезапной тенью. Плеснула хвостом, и отражение на какое-то время расплылось
«Так и я расплываюсь порой», - вздохнула женщина. Глубокое декольте нежно-розового цвета не скрывало, как мягкие полушария качнулись от этого вздоха. Нежно-голубой локон игриво соскользнул в впадинку между ними, как рыбка в омут.
Нужно было одеть зеленое, с золотой нитью. Печаль, печаль.
Она пошла дальше по гравию извилистой тропинки. Но ее путь был недолгим.
- Тоже гуляешь? Одет в тон, - кинула она парню, около которого остановилась.
Она осматривала его. Склонив на бок голову.
- но вот оттенок бы тебе подошел теплых тонов. Сурринские краски очень для этого хороши. - Она довольно клацнула язычком. чтоб показать, насколько они будут хороши для покраски волос.

Отредактировано Отражение Мира (29-05-2012 01:46)

Н"Наэнн

Женщина изумленно повела бровью. Потом улыбнулась, и ее влажные коралллово-красные губы приоткрылись, показывая ряды жемчужно-белых мелких зубов.
- Не отрицаю, что твои слова приятны, хотя цвет глаз не располагает к нежности флирта.
Она задумалась. Ее рука потянулась к волосам, рассыпавшимися голубыми волнами по округлым плечам. Захватив прядь двумя тонкими длинными пальцами с небольшими утолщениями суставов, она принялась наматывать локон вокруг пальца.
- Прогуляемся? - предложила она, и ее голос показался блеклым по сравнению с предыдущими ее словами. Не дожидаясь ответа, она прошла мимо юноши, гордо подняв голову на тонкой изящной шее. Под тонкой молочно-белой кожей было видно, как пульсирует венка и движутся связки, когда она поворачивает голову.
- Сегодня птицы поют особенно сладко.

Н'Наэнн

Округлые бедра мерно покачивались в такт неспешному шагу, и тонкая ткань суженой юбки эффектно переливалась и облегала стройные ноги. Н'Наэнн было более трехсот лет, но на спокойном, даже чуть отрешенном лице не было ни намека на морщинку. Только черты лица, менее мягкие, чем у девушек, не достигших двухста лет. Тонкие губы, тонкие линии носа, лебединая шея и осиная талия, которую только подчеркивал низкий пояс, свободно обхватывающий верх бедер. На  изящных запястьях  блестели  браслеты тельоринской работы, гномий хрусталь и морской жемчуг в витой проволоке серебра. А на голове – полупрозрачная, отливающая молочным цветом лунных камней, жреческая диадема.
- Тут есть прекрасный грот, - через некоторое время продолжила она, даже не поворачивая головы в сторону парня, следующего за нею. – Правда у него есть только один минус - там часто кто-то бывает. И, одновременно, плюс. Уютное и красивое место- водопад и прекрасные цветы. Они пахнут совсем как жасмин, но выглядят куда более изящно. И запах не такой резкий, а, - она задумалась, подбирая  более подходящее слово, - нежный. Как легкий бриз он свеж и мил, как в летний день – глоток прохлады, он сладок так, как мед Тель’Яды*, и так же, как и он, пьянит, - на распев закончила жрица и остановилась, вглядываясь куда-то вперед.
Перед ними, частично скрытое за деревьями, возникло небольшое строение, утопающее в зелени.Но приглядевшись лучше становилось понятно, что это натуральный камень, несколько монолитов, довольно больших, обросших  всевозможными растениями. Длинные космы лиан свисали с самого верха, скрывая вход в грот, а с одной стороны по камням весело журчала вода, срываясь с миниатюрных плато искрящимися на солнце водопадиками.
- Мило, не правда ли?- произнесла Н'Наэнн, но тут же, не дожидаясь ответа, продолжила.- Мне слышен девичий смех.  И, правда, хорошее время для флирта. Особенно повезет, если  там не одна девушка.
Жрица плавно пошла дальше, по пути поправляя прическу.

* мед  Тель’Яды -  легкий сладкий спиртной напиток, популярный у цветочных эльфов.

ПС: Dankariel', 1- подпись заполните) 2 - Вам удобнее с англо-логином, или  русским *раньше было правило русских логинов, но не вижу в этом особого снысла, но узнать должна^^ )3 -если возникнут  затруднения при выделении речи- последняя пиктограмма в форме ответа- код для речи ролевой, расписанный, что для чего)
*Сообщение будет уничтожено после прочтения и выполнения

Н'Наэнн

Женщина остановилась, почувствовав, что ее спутник отдалился. Напряжение  витало в воздухе, что заставило ее поморщиться как от оскомины.
- Сказку так легко сгубить. Храм из хрусталя так хрупок. Мал нечаянный проступок, что его так смог разбить. Слов несказанных стена, взоры, брошенные всуе, и в фантазиях рисуя, - она осеклась, так и не открыв, чтоб ж рисуется в ее фантазиях, и повернулась.
Теперь ее лицо изменилось, в глазах цвета весеннего неба играли озорные огоньки.
- Ты, похоже, сам себя не понимаешь, - в ее голосе не было насмешки, это была констатация факта. – Не переживай, в этом саду нет никаких опасностей, тут подводные камни только в ручьях, призванных дарить отраду и прохладу.
У нее было желание протянуть ему навстречу руку, как в случае, когда приманиваешь лакомством котенка или собаку, чтоб погладить, успокоить и расположить к себе. Сейчас  незнакомец с лютней был похож на такого звереныша, который и хочет приблизиться, но, наученный горьким опытом, не доверяет даже самому себе.
- Там внутри очень мило, солнце играет в лианах, нет ветра, и стоит благоухание цветов. Что еще нужно весенним днем для того, чтоб почувствовать себя уютно и под защитой? Ах, да-а-а.. Туда обычно приходят девушки, которые ищут компании на день, возможно, и на ночь. Иногда и пары, чтоб посидеть, других посмотреть и себя показать. Только, ты ведь знаешь, чужая жена желание всех, и дорог так сердцу отбитый мужчина.
Она улыбнулась.
- Могу тебе подыграть, тогда явно, стоит мне отойти, твоя популярность поднимется к самим облакам. А с твоим талантом, - Н'Наэнн замолчала, но потом закончила начатое, - у меня не будет ни шанса найти с кем пообщаться.
Жрица замерла в ожидании ответа. Да, сегодня она и не собиралась искать себе спутницу для прогулок по саду. Н'Наэнн давно уже никого не искала, разговаривая сама с собой и считая, что она – самый лучший для себя собеседник. Ее считали странной, уже давно, но она не собиралась меняться, быть как все. Ее статус позволял ей некоторые вольности. Н'Наэнн прекрасно исполняла свои прямые обязанности, которых, сказать по правде, было не так уж много. Ритуал в полнолуние,  несколько уроков магии в месяц, вылечить кому-то несложную травму или что-то посоветовать. Это ее нисколько не обременяло, тем более, что она могла свободно передвигаться не только по стране, но и дружественным ее дому местностям. А этого много стоило. Пока была жива ее прабабка, такой свободы она не знала. Двести лет строгого контроля, подготовки к тому, чтоб стать Верховной.
Ей не нравилось вспоминать то, что было. Тогда она, очертя голову, вырвалась на свободу. Так ей казалось, что на свободу. И сломала себе карьеру. Чему, правда, она была рада. Высшую власть в доме Н'Наэнн променяла на отчужденность, уважение и легкую насмешку со стороны  сестер. Ну и пусть смеются эти зазнобы, которые выглядят так, будто им уже за пятьсот!
- Или у тебя нет настроения на девушек? Предпочитаешь парней?- видя, что бард не собирается к ней подходить, спросила она. – Хотя вряд ли ты последовал бы за мной…
Она задумалась, глядя, как капелька воды  качается на кончике листка перед ее глазами.

- Вы вовремя себя поправили насчет сна, - чуть обернувшись к нему, сказала женщина, - так как у мужчины, даже удовлетворенного на все сто двадцать процентов интерес во снах не угасает, особенно под утро. Кроме этого, - она поднесла руку к диадеме и легким движением сняла ее, - я еще и целитель, и верный знак того, что мужчина идет на поправку, именно по утрам.
Она покрутила в руках украшение.
- Думаю, лучше будет его временно спрятать. У жриц слава зазноб и зануд, - Н'Наэнн  вытащила из петельки на плече одну из шелковых лент, которые ниспадали по спине розовым водопадом, ловко обкрутила вокруг обруча, так, как будто каждый день это делала, и водрузила ее обратно, прикрыв волосами. – Теперь я обычная горожанка, правда, не исключено, что они меня знают.. Но будет интересно, подключатся ли они к это игре.
Она любила это место именно из-за того, что все вокруг располагало к легкой, ненавязчивой игре. Эльфы приходили сюда не часто, не смотря на красоту этого места. Не гласным правилом следовало сюда приходить свободным от бремени дел, не ища убежища от суеты, а принося толику своей свободы. Тут можно было быть самим собой. Гулять по дорожкам, или лежать на траве под сенью колокольчиков, или купаться в прозрачной воде потоков, дарящей свежесть даже в самые жаркие дни. А грот был местом, где искали компанию.
Н'Наэнн не знала, в курсе ли ее спутник подобной традиции, но чувствовала, что он не против подобного правила. Во всяком случает, его лютня прекрасно подойдет, чтоб наполнить мелодичным звучанием своды грота и ринуться навстречу лучам солнца, попадающих во внутрь через большую расщелину сверху, эдакий зеленый колодец.
Вот они и вошли под тяжелые своды, которые через пару шагов расступились. Внутри места была намного больше, чем могло показаться сначала. Посредине была большая поляна, покрытая высокой травой вперемешку с цветами. Они  группировались яркими пятнами на сочном зеленом ковре, купаясь в лучах солнца. По периметру шатром свисали различные лианы, скрывая  небольшие ниши. В дальнем конце грота журчала вода. Да, в водных садах она была повсюду, возникая из самых неожиданных мест. Порой прямо под ногами мог пробиться родник, увлажняя траву или гравий дорожки. В то время когда другой незаметно зарастал цветочным ковром.
Звонкий смех доносился из-за полога около потока. Сверкнули на свету брызги воды- и секунду тишины прервал радостный вскрик. Кого-то окатили холодной водой. Два голоса смеялись почти в унисон.
Они выпорхнули из тени почти одновременно, как две бабочки. Молодые девушки, однат почти совсем еще девочка, с острыми конусами мокрых грудок, проступающих под влажной одеждой. Ярко-розовые  вьющиеся волосы прилипли кончиками к спине, нежно-лимонного цвета  прямое платье облепило ножки до самых щиколоток. Она  мелко ступала босыми ножками по нежному зеленому ковру, пятясь. Следом показалась рыжеволосая курносая эльфиечка в белоснежной тунике чуть выше колена. Она тоже изрядно намокла, и с мокрых волос, кода она обернулась на встречу пришедшим, разлетелись во все стороны бриллианты брызг. В сложенных лодочкой ладонях блестела вода, которую, видимо, она намеревалась вылить на подругу. Но от удивления, что кто-то еще пришел в это место, тонкие струйки побежали сквозь разжатые  пальцы. Она поспешно  вернула на место съехавшую на плечо фибулу, и поправила драпировку легкой материи на декольте, которое секунду назад было готово опуститься чуть ли не до талии, перехваченной широким золотым поясом.
Девочки, лишь секунду замерев, упорхнули под полог.
- Меня все время интересовало, почему это место мало кто посещает. Временами ту есть на что посмотреть, - улыбнулась жрица, направляясь в одну из ниш, около которой расцвел маленький куст белой сирени.

Н'Наэнн сидела на небольшом гладком камне в тени, слушая пение мужчины, журчание ручья, шелест травы под ногами барда, звуки струн. Когда он прекратил свою песню, ей было даже жаль. Но теперь можно было следить за не менее интересными вещами. Две девушки, привлеченные песнью и явно не ожидавшие, что они тут встретят барда, показали любопытные носики из своей ниши, тихо перешептываясь, как ветер в кронах деревьев. Две пары глаз – с такого расстояния нельзя было разглядеть их цвет -  под сенью длинных ресниц следили за мужчиной. Вскоре интерес заставил их показаться.
« Они хотят знакомства, но стыдятся их», - улыбнулась жрица, храня молчание. Когда-то давно она сама, почти девочкой, пробиралась сюда, и в этой нише, ставшей для нее любимой, следила за  другими эльфами. Много того, что ей было рано еще видеть, представало перед нею. Но потом бабка выследила ее. И только вернувшись после долгих скитаний, став полностью свободной от надзора, повзрослев она стала снова приходить сюда. Крайне редко, раз в месяц, порой реже, она оставалась тут до сумерек или полуночи, наблюдая, изредка вступая в игру.
«Никогда не забуду, как зарделась румянцем бабка, когда я ее прямо спросила, а сколько она раз бывала тут в молодости», - вспомнив, Н'Наэнн пожалела, что ее уже нет в живых. Возможно, теперь, когда она сама перешагнула грань между безудержной юностью и умудренность, их беседы были бы наполнены так недостающими ей откровенностью и теплом. Но ее уже не было на этом свете.
«Интересно все же, почему он гулял тут? Тоже собирался в грот?», - она прислушалась, стараясь уловить звук лютни, но пока бард сделал перерыв.
Она подловила себя на желании выглянуть и узнать, почему он перестал играть. Девчушки напротив уже стояли во всей красе, придерживая полог рукой. Вот одна из них, розововолосая, наклонилась и, подвернув юбку выше колена, стала отжимать. Вода стекала на траву, и с каждым узлом пола поднималась все выше и выше, обнажая стройную ногу.
«Ишь, плутовка», - в уголке губ заиграла улыбка.
Вторая, слишком уж тщательно поправляя на груди драпировку, поглядывала в сторону, где прервалась музыка. Потом, прошла на пару шагов вперед и замерла, то ли ожидая подругу, то ли действий со стороны барда. Сейчас она была похожа на дикую лань, вышедшую из леса. Напряженная поза, полная молодой силы и грации.

Н'Наэнн с удовольствием услышала звуки лютни, мягкие переливы, но когда бард начал свою песню, не смогла удержаться и вздрогнула. Слова пронзили ее как молния, от кончиков пальцев до кончиков волос, через самое сердце.
Она слышала подобные песни о прекрасных воителях и воительницах, воспеваемые. И цветочные эльфы, и люди и даже  свирепые дроу вздыхали при их исполнении, но песни заканчивались, и начиналась жизнь. Намного более грязная, жестокая и беспощадная, чем неумолимые воины, посланные убить дроу.
Когда-то, живя далеко от мира распрей, юная Н'Наэнн удивлялась, почему к некоторым расам относятся хорошо, других- побаиваются или презирают. Конечно, если брать небогорожденных тауринов, можно было бы объяснить это. Но если практически все -  дети, вернее, создания богов, то почему между ними существует вражда. Ей объясняли, что боги богам рознь, что есть Защитники, есть Отступники. Но Н'Наэнн не видела в эом причину ненавидеть другие расы только из-за того, что в какой-то момент божества повздорили друг с другом. Живя в дружественной атмосфере, где наибольшей размолвкой была брошенное сестрой  за обедом пирожное с кремом или украденная шалопаем-братом кукла, она не могла понять, что такое ненависть, идущая из глубины веков вражда, причина которой порой забывалась потомками, но все равно давала повод кровопролитий.
Ее любимый Кракх, А'Атум Д'Эн Кракх. Пепельноволосый, мускулистый дроу с темно-вишневыми, порой даже черными глазами и кожей, отливающей синевой. Такой непохожий на всех, кого она до этого видела.
Вот в песне любовники пожимают в последний раз руки, их губам нет времени соприкоснуться- враг настолько близок. И только кончики пальцев еще на миг могут задержаться, чувствуя тепло друг друга..
Слезы подступили слишком близко, и жрица закусила край губы. Она чувствовала сладкий вкус помады, вишня. Да, вишневые глаза.
Последний аккорд этой прекрасной пытки, и Н'Наэнн не выдержала и вышла на поляну, зацепив ленками сиреневый куст. Розовая атласная змея обхватила петлей соцветие. Шаг вперед –и натяжение заставило женщину обернуться. Она увидела, как петля затягивается, скомканные цветы осыпаются, обнажая тонкие ветви. Хруст – и соцветие падает вниз.
Хруст -  и тело дергается в предсмертных конвульсиях.
Хруст - и что-то ломается внутри, а все вокруг начинает так быстро-быстро вращаться, как барабан в беличьей клетке. А белочка пытается убежать, ее ножки почти не различить- так быстро она ими перебирает.
Крутится, крутится колесо.
Н'Наэнн беззвучно осела на зеленый ковер, светлое пятно посреди мягкой тени грота.
Две девушки, маленькие пичужки, кинулись к ней, широко распахнув глаза.